“САНДЫРАКЪ”

     Происхождение этого танца устная традиция связывает с именем легендарной девушки Сандыракъ, искусной врачевательницы, обладавшей даром исцелять от любых болезней. Избавление от недугов люди связывали с магическим воздействием танца, который исполняла Сандыракъ, аккомпанируя себе звуками трещотки, колокольчика, бубна или же рога с камешками внутри. Танец начинался медленными, плавными движениями, затем темп его нарастал, доходя до стремительного.
     Очевидно, что это был некий обряд заклинания, предусмотренный для многих моментов жизни. Во всяком случае, к услугам Сандыракъ обращались не только больные.
     Так, перед отправлением на охоту, мужчины просили ее исполнить танец, оберегающий от хищников, падения в пропасть и других злоключений. При этом Сандыракъ танцевала вместе с группой девушек вокруг обрядового костра. Люди верили в “очищающие” свойства огня и его “отпугивающее” воздействие на сверхъестественные враждебные человеку силы. Танец сопровождался игрой на бубне (тери къобуз), звуки которого мог услышать бог охоты Апсаты, и благосклонно принять охотников в своих владениях. Танец повторялся, если охотники возвращались с богатой добычей. Теперь в нем принимали участие и мужчины, уже состязаясь с девушками в ловкости, грации, выносливости.
     Этот же танец предварял и перегон скота на летние пастбища или зимние стойбища. Его начинала группа девушек, одна из которых, сопровождая свою игру мелодичным звоном колокольчика, как бы выступала в роли козла-вожака (здесь колокольчик нес функции и звукового ориентира, и некоего талисмана-оберега). Затем к группе исполнительниц присоединялся старший чабан в бурке и посохом в руке. Девушки отбирали у него бурку, башлык и пооох. В качестве “выкупа” чабан должен был станцевать поочередно с каждой девушкой в отдельности. Как и в случае с охотниками, танец “Сандыракъ” исполнялся также и по возвращении с пастбищ, причем опять-таки он носил характер хореографического состязания юношей и девушек.
     Перед выходом на пахоту “Сандыракъ” танцевали один мужчина и несколько девушек, одна из которых надевала маску птицы. Перед посевом состав исполнителей менялся: двое мужчин и шесть девушек (танцевали под звуки трещотки). В начале жатвы его исполняли только девушки, а по окончании - девушки и юноши.
     Известен свадебный вариант этого танца. По приезде дружков жениха в дом невесты он исполнялся ими совместно с ее подружками: ударом посоха об пол распорядитель - “бегеуль” давал сигнал к началу танца, после чего группы девушек и юношей образовывали два противостоящих полукруга. Затем бегеуль вручал одному из парней перстень, и тот открывал танец.
     Пройдя вдоль строя дружков, он приближался к группе девушек, стоявший с вытянутыми вперед руками. Задача состояла в том, чтобы, обойдя их строй и поочередно касаясь вытянутых рук, незаметно вложить перстень в ладонь той, которая нравилась ему более остальных. Сделав это, парень некоторое время плясал в центре круга, а тем временем его избранница в свою очередь обходила строй дружков. Действие повторялось в той же последовательности: опустив перстень в руку одного из юношей, она исполняла танец “Сандыракъ”, а ее избранник направлялся к девушкам. Это могло продолжаться довольно долго, - до тех пор, пока всем участникам (или большинству их) не удавалось сделать свой выбор. Разумеется, последнее было не более, чем игрой, но нередко сама игра лишь камуфлировала “зондаж почвы”: по едва уловимым нюансам ее реакции юноша мог судить о реальности своих надежд. В любом случае каждый из участников старался представить себя с наиболее выгодной стороны, т. е. проявить в Обращении с партнером прекрасное знание горского этикета, а в индивидуальном танце - виртуозность исполнения.
     Если кому-либо из девушек удавалось сорвать папаху с головы жениха, следовало уплатить “выкуп” и исполнить танец “Сандыракъ”. То и другое обычно делал брат или близкий родственник жениха, причем танец исполнялся совместно с девушками.
     Девушки танцевали “Сандыракъ” вокруг невесты перед выездом ее с дружками жениха, а по прибытии в дом жениха его исполняли лишь дети и подростки, символически выражая пожелание невесте многодетности (по числу танцоров). Когда же невесту подводили к очагу для снятия покрывала, танец становился всеобщим и символизировал собой прочность родственных уз, мир и согласие в доме, родовую сплоченность.
     “Сандьгракъ” сопровождал и обряд первого выхода невесты за водой. Дети бросали ей под ноги мелкие камушки, опять-таки символизировавшие пожелание многодетности.
     Иногда при исполнении танца использовалась табуретка. Длинный ряд из юношей и девушек составлял полукруг, а напротив полукруга, в центре, стояла табуретка, на которой лежало скрученное жгутом полотенце. Первым начинал танец лучший танцовщик. Он брал полотенце и, дефилируя вдоль ряда, подходил к девушкам. Здесь он исполнял несколько па из “Сандыракъа”, а затем легонько ударял полотенцем по правому плечу одну из девушек, приглашая ее на танец. Девушка плавно и грациозно двигалась по кругу, за ней следовал парень. После почетного круга она садилась на табуретку, а партнер, исполнив несколько “па”, “бил” по ее коленям полотенцем. Та пыталась перехватить полотенце, но это не всегда удавалось. Устав, юноша неожиданно клал полотенце на левое плечо партнерши и быстро отскакивал на свое место в ряду. Но если до этого девушка перехватывала полотенце и ударяла им партнера, они менялись ролями. Правда, овладев полотенцем, девушка могла и промахнуться, не попасть в увертливого напарника. Тогда она приглашала другого парня. В этом игровом танце существовали свои правила, соблюдать которые следовало неукоснительно. Юноша мог наносить удары полотенцем только по коленям девушки; та - только по спине. Обратный порядок считался предосудительным, и мог быть воспринят как оскорбление (очевидно, из-за поверья, будто удар по спине девушки обрекает ее на бесплодие). Число ударов должно было быть нечетным, и нанося их юноше, девушка зага дывала про себя: любит - не любит.